Однако к этому времени сырьевые базы большей части торфобрикетных заводов, базировавшихся на ближайших к ним (в рамках одного предприятия) торфяных месторождениях, сложенных торфяной залежью низинного типа высокой степени разложения, были  уже  существенно истощены. Освоение же отдаленных месторождений было экономически неэффективно. В ту же сторону действовала и перспектива перехода к брикетированию торфяной залежи с пониженной качественной характеристикой. Началось снижение годовых объемов выпуска брикетов в России.

Наконец, кроме рассмотренных обстоятельств, снижению производства торфяного топлива существенно способствовало с конца 60-х годов планирование наиболее высоких темпов роста добычи торфа для сельского хозяйства. Не вдаваясь в детали этого направления, выходящего за пределы обсуждаемой здесь проблемы местных энергоресурсов, необходимо отметить только основные причины указанного поворота в планировании добычи торфа. Прежде всего, это – растущая недостаточность гумуса в почвах нечерноземной зоны страны и ограниченность ресурсов органики, образующихся в самом сельскохозяйственном производстве, не позволяющая без привлечения торфа достигнуть бездефицитного (минимум) баланса гумуса в почве.

Кроме того, наиболее высокую и устойчивую эффективность химизации земледелия способно обеспечить использование не одних лишь минеральных удобрений, а в сочетании с органическими, важным компонентом которых является торф. (Заметим, что актуальность указанных задач к настоящему времени отнюдь не уменьшилась).

В результате добыча промышленными торфопредприятиями торфа для сельского хозяйства к 1988 году выросла до 45,4 млн. тонн, а топливного торфа, напротив, снизилась до 9,6 млн. тонн. Общая промышленная добыча в том году составила, таким образом, 55 млн. т торфа. Еще 62,7 млн. т торфа для сельского хозяйства добыли организации по его агрохимическому обслуживанию и мелиорации.